Виктор Соснора
Продолжение Пигмалиона

М. Борисовой

Теперь — тебе: там, в мастерской, маски,
тайник и гипс, и в светлячках воздух...
Ты Галатею целовал, мальчик,
ты, девочка, произнесла вот что:

“У нас любовь, а у него маски,
мы живы жизнью, он лишь труд терпит,
другую девушку — он метр, мастер, —
ему нетрудно, он еще слепит!”

Так лепетала ты, а ты слышал,
ты пил со мной и ел мои сласти,
я обучал тебя всему свыше, —
мой мальчик, обучи ее страсти!

Мой ученик, теперь твоя тема,
точнее тело. Под ее тогой
я знаю каждый капилляр тела,
ведь я — творец, а ты — лишь ты. Только

в твоей толпе. Теперь — твоя веха.
И молотками весь мой труд, трепет,
и — молотками мой итог века!
“Ему нетрудно, он еще слепит!”

Теперь — толпе. Я не скажу “стойте”.
Душа моя проста, как знак смерти.
Да, мне нетрудно, я слеплю столько...
Скульптуры — что там! — будет миф мести.

И тем страшнее, что всему миру
вы просчитались так, и пусть пьесу
вы рассчитали молотком, — минус,
мир — арифметика, и плюс — плебсу.

Теперь убейте. Это так просто.
Я только тих, я только труд — слепо.
И если бог меня лепил в прошлом —
Ему нетрудно, Он еще слепит!

1969 (1970)