У Мытнинской набережной,
за Биржевым мостом,
вид далеко не прежний,
не хилый, скажем, притом.
Стоит там восьмое чудо
Летучий голландец, бриг,
трёхмачтовой бар-ракудой
пронзив классический колорит.
Коричневый и везучий,
как будто и не было лет,
подпер он грот-мачтой тучи,
массивный, что Ноев ковчег.
Нежнейшие тряпочки красные
на реях, ей-ей паруса,
чистейшие, совсем не грязные,
сейчас покатИтся слеза.
На уровне третьей палубы,
у парусника на носу,
пристроились две забавы
скульптурную показать красу.
Хоть за плечами-то крылья,
но - спереди нет ничего,
как силиконовые усилья
чтоб соблазнить кого.
Форштевень служит иголкой
гербарной – многометровый лев,
висит под такой приколкой,
на солнце забронзовев.
Саженного роста, могучий,
в тельнике и комбинезоне,
снисходит по сходням,
корабля круче, негр.
Мы в африканской зоне?
У Гренадерских казарм разруха,
там Лермонтов жил и я…
Да ладно, юнцы, ни пуха,
гуляйте, мои друзья!

Санкт-Петербург,
июнь 2005.