Когда душа из плоти грешной
Уйдет искать другой приют,
Когда меня в обряде спешном
В холодном храме отпоют

И под глухие перезвоны,
Кладя усмешку на алтарь,
Меня объявит вне закона
И вне России Государь -

Друзья, не лейте слез на тризне,
Не тратьте горьких вздохов зря.
Прошу не вас, прошу Отчизну
Простить ее поводыря.

За то, что в страхе и смиренье
Оставил посох и венец
И в лжеспасительном спасенье
Остался зрячий, но слепец.

За то, что бросил у дороги,
Одну, в побоях и репьях
Делить с пичугами тревоги
И хлеб просить в монастырях.

Не в полоумном исступленье,
Стеная на судьбу и рок,
Свое Последнее Творенье
Я, как дитя больное, сжег.

Здесь, среди сумрака рассвета,
В глухой предутренней тиши,
Я встал под дуло пистолета
Своей исчерпанной души,

Встал, не скорбеющим витией
На склоне бесполезных лет,
Я знал – передо мной Россия,
Я перед ней – ее поэт,

Ее чернец, ее скиталец,
И коль пора давать ответ,
Ее единственный страдалец,
Когда того ответа нет,

Зажгут и вновь погасят свечи,
За упокой и непокой.
Толпою пестрой не замечен,
Предстанет Вещий Критик мой

Он подойдет, не пряча взора,
Суровый честный и прямой,
Без черных лент, без приговора,
Являя приговор собой,

И по заснеженной державе
Мой прах остывший понесут,
Чтоб в узкой гробовой оправе
Он, наконец, обрел приют,

Но если в смерти искупленье
И искупаемость начал,
Тогда б я никогда прозренья,
Просить у Господа не стал:

Зачем?! Когда я вижу чинных,
Укрывшихся от вьюг и стуж
В роскошных залах и гостиных
Живых владельцев мертвых душ,

Когда, пригревшись у камина,
Как полноправный временщик,
Глядит на согнутые спины
Орденоносный ростовщик.

Но верю, на гнилом погосте,
Где правит вседержавный спрут,
Мои желтеющие кости
Весенней порослью взойдут.

А если злость с земли не сгинет,
Клеймя участье и добро,
Пускай достойнейший поднимет
Мое упавшее перо!