Когда писала твой портрет,
гнала сомненье прочь.
В душе хранила яркий свет,
а получалось – ночь.
Тревожный, странный авангард -
окно, огромный глаз.
А за окном холодный март,
твой профиль и анфас.
Глядит насмешливо луна,
но что мне от того?
На свете были ты да я
и больше никого!
И только тишина вокруг
и высохший букет
твердят, что разлюбил мой друг
и что возврата нет.