Можешь губы кусать, но иди и смотри:
Бог срывает печати, а слез больше нет,
И по кромке последней Донецкой зари
Мчится всадник на огненно-рыжем коне.

Здесь вчера побывали Антихрист с Чумой,
Зря ль кровавые мальчики ходят вокруг?
Здесь трясется в полынной степи гумконвой,
Как трясутся костлявые руки старух.

Эти мертвое время, и голод, и плач
По твоей ли, а может, по общей вине?
Вслед за рыжим уже отправляется вскачь
Черный всадник на черном-пречерном коне.

По сердцам человечьим елозит вражда,
Зреет в стынущих ранах холодная месть.
Остается немного совсем подождать
Будет всадник последний, а там уже - Смерть.